30*. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ

14-ое дек.

Москва

Днем репетировали (генеральная) 1-й, 2-й и 4-й акты. Влад. Ив. прочел нотацию всей труппе, очень толковую и очень внушительную. Упрекал в распущенности, в неряшливой игре. Все остались довольны 4-ым актом. У меня на него много сил уходит. Я своей фигурой заканчиваю пьесу. Помнишь? Среди всеобщего веселья, во время песни, вбегает барон, говорит, что актер повесился. Я по стенке леплюсь за ним с искаженным от ужаса, помертвевшим лицом. Это очень трудно -без слов. Я нашла сегодня это выражение и так и иду прямо на публику, пока занавес не преградит мне путь. Говорят - страшно. У Самаро-вой идет нехорошо, т. е. просто она не может, а роль чудесная. Клещ слабоват; у Лужского, говорят, по дикции нехорошо, не разберешь слов (В. В. Лужский исполнял роль Бубнова).

Ах, дусик, если бы ты мог посмотреть репетицию! Горький меня хвалит, велел сняться в роли Насти и дать ему портрет. А мне все что-то страшно, хотя играю я убежденно. Моя Настя - реальная, несчастное существо, а не выдуманная идеалистка. Ну, что бог даст. Увидим.

На днях уезжает Маша, и я остаюсь одна. Я замоталась немного и нервлюсь перед новой пьесой. Сейчас же после «Дна» начинают «Столпы» («Столпы общества» Г. Ибсена).

Как ты живешь, ненаглядный мой? Сегодняшнее письмо какое-то пустое, не то что-то. Ты здоров? Работаешь? Пишешь рассказ? Куда поместишь? Напиши мне. Как бы я хотела на ковре-самолете перелететь к тебе, посмотреть в твои глаза, прочесть в них, что ты любишь меня, сказать, что и я люблю тебя, поцеловать крепко, обнять жарко... Как мне разорваться?! Я должна быть при тебе, ты один для меня что-то значишь.

...Дусик, а мы все еще в любви объясняемся! Мне это нравится. Пусть наше чувство всегда будет свежее, не затрепанное, не серое.

В доме благополучно. Предлагает барон Стюарт поменяться квартирами: он живет над бельэтажем, комнаты больше и все па солнце. Как ты думаешь? И в Сандунов-ский переулок выходит. Напиши. А теперь спи спокойно, будь здоров, весел. Целую тебя крепко много, много раз. Мамаше кланяйся и всем домочадцам.

Твоя Оля