95*. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ

4-ое февр.

Москва

Здравствуй, дорогой мой! Если бы я могла перелететь к тебе, поглядеть хоть на тебя, попросить прощения (мне всегда это хочется делать). Это безбожно - не видеться так долго! У меня чепуха, каша в голове, так все и крутит. Вся я развинтилась. Свежести во мне нет. Истрепалась. Не понимаю, зачем живу. Надо ли так. Седею я.

Ну, наверно, уж тоску нагнала на тебя. Я, дусик, как ни ломаю себя, как ни стараюсь быть вечно ровной и сдержанной, - не могу. Мне надо и побушевать, и выплакаться, и пожаловаться,- одним словом, облегчить свою душу, и тогда мне жизнь кажется лучше, свежее, все как-то обновляется. Прежде у меня бывали такие полосы, а теперь не с кем поболтать, некому душу излить, и мне кажется, что я засыхаю вся, мне даже хочется быть злой и сухой. Это очень гадко, и ты будешь бояться моего характера, а он вовсе не такой ужасный.

Это все глупости, впрочем, а главное, мне надо видеть тебя. Я готова негодовать и громко кричать сейчас. Театр мне, что ли, к черту послать! Никак не выходит жизнь. Ты вот большой человек - живешь, терпишь, молчишь, не то, что я. Ты, верно, очень снисходительно смотришь на меня, правда? Ах, Антон...

Сейчас Чюмина прислала статью Батюшкова о тебе (См. письмо 91, прим. 2). Прочту и завтра пошлю тебе, хотя ты, верно, получаешь эту газету. Перешли мне тогда обратно статью. Чашку, мятные лепешки и программу пошлю с Коссович (Коссович Варвара Самсоновна - ялтинский врач-окулист), которая поедет через несколько дней.

Сегодня был у нас Мамин-Сибиряк, выпил две бутылки пива, болтал славненько. А он здорово осел, отстал.

Вечером пошел на «Три сестры» и, смешной, все кланялся мне из партера. Не знаю, какое на него впечатление произвело. Я думаю, он ничего не понял.

Маша - О. Л. Книппер, Ольга - М. Г. Савицкая, Ирина - Н. Н. Литовцева. 'Три сестры' А. П. Чехова. Четвертое действие

Днем разбирали 4-й акт «Столпов». У меня роль не идет. Не могу схватить образ, а вижу.

В театре идут противные разговоры о прибавках; многие возмущаются прибавкой в 200 р. Бурджалов, например, отказался. Называют это насмешкой. Я не понимаю. Вообще ненавижу эти разговоры.

Лаврик обрезанный дает ростки, не пропал, появились листики. Я рада.

Маша пришла из Кружка, слушала Бальмонта и в диком восторге от него (На собрании в Литературно-художественном кружке К. Д. Бальмонт произнес вступительное слово к беседе на тему «Чувство личности в поэзии»). Мне жаль, что я не была. Я свободна только в пятницу, пойду на бенефис Гельцер (Гельцер Екатерина Васильевна (1876 - 1962) - знаменитая балерина Большого театра) - «Лебединое озеро». Она дала ложи нашим артистам, даровые. Москвины зовут. М, Ф. Якунчикова подарила мне чудесную скатерть из холста. Завтра поеду ее благодарить.

Ну, дусик родной, будь здоров, давай ждать и мечтать. Целую, обнимаю тебя, гляжу в твои милые глаза, целую все морщинки.

Твоя Оля