303*. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ

14-ое марта.

Москва

Ты упрекаешь меня, что я не телеграфировала тебе о своем здоровье, дорогой мой, а для чего? Ведь это была просто простуда, и больше ничего, зачем же пугать телеграммами? Да ты меня отучил, по правде сказать, от телеграфа. Мне как-то и в голову не приходит телеграфировать.

...Ходила сегодня по улицам, солнечно, тепло, все радуется весне и солнцу. Обедала у мамы, и очень вкусно, посидела потом дома и играла «Одиноких», в последний раз (Т. е. последний раз в сезоне 1903/04 г). Самарова, бедная, была совсем без голоса и еле тянула. Андреева ничего себе, здорова.

Был в уборной Мейерхольд. В восторге от «Вишневого сада». Говорит, что это лучшая твоя пьеса (В. Э. Мейерхольд восхищался пьесой, но постановка «Вишневого сада» в Художественном театре его не вполне удовлетворила. Он писал Чехову 8 мая 1904 г.: «Мне не совсем нравится исполнение этой пьесы в Москве. В общем. Так хочется сказать. Когда какой-нибудь автор гением своим вызывает к жизни свой театр, этот последний постигает секрет исполнения его пьес, находит ключ... Но если автор начинает совершенствовать технику и в творчестве своем поднимается в высоты, театр, как совокупность нескольких творцов, следовательно, творец более тяжеловесный, начинает терять этот ключ. Так, мне кажется, растерялся Художественный театр, когда приступил к Вашему «Вишневому саду...» В. Э. Мейерхольд находил, что в Художественном театре «замедлен слишком» темп третьего акта. «Хотели изобразить скуку. Ошибка. Надо изобразить беспечность. Разница. Беспечность активнее. Тогда трагизм акта сконцентрируется. В частности: плохо играют Лопахина, лакея, Дуняшу. Варю. Аню. Великолепны: Москвин и Станиславский. Фирс совсем не тот...» («Литературное наследство», т. 68, стр. 448)). ...