262*. ЧЕБЫШЕВА - О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

(Инициалы автора и место отправления письма установить не удалось)

27/IX 48 г.

27 октября 1948 г.

Глубокоуважаемая, необыкновенная, прекрасная и дорогая Ольга Леонардовна!

Мне очень давно хотелось написать Вам письмо, но ие решалась это сделать. Но вот в связи с юбилеем Художественного театра, а следовательно, и с Вашим юбилеем, я наконец обрела в себе смелость присоединить свой скромный голос к великолепному хору славословий в Вашу честь и в честь Художественного театра. Согласитесь, что надо иметь много мужества, чтобы осмелиться поздравить Вас с Вашим прекрасным юбилеем. Я не сомневаюсь, что мое письмо потонет в тысяче поздравлений, полученных Вами к этому дню, и ровно ничего Вам не скажет, кроме разве того, что это письмо - голос рядовой зрительницы, голос из толпы. Я буду бесконечно счастлива, если мое письмо доставит Вам хотя бы самый маленький кусочек радости.

Торжественный вечер, посвященный девяностолетию со дня рождения и шестидесятилетию творческой деятельности О. Л. Книппер-Чеховой. 22 октября 1958 г. В. В. Шверубович, О. Л. Книппер-Чехова, В. Л. Ершов

Я знаю Вас давно, с 1903 года. Я видела Вас почти во всех ролях и, кроме того, встречала Вас на улице, на Петровке, у «Мюра» (...у «Мюра» - магазин Мюра и Мерилиза в Москве), и всегда испытывала счастье, что вот увидела Ольгу Леонардовну в жизни. Через всю свою жизнь я пронесла трепетную любовь к артистке Книппер, жене Антона Павловича Чехова. Меня всегда поражала Ваша внешность, Ваш костюм, манера держаться, весь Ваш облик. Вообще тогда нас всех поражал вид артистов Художественного театра, особый стиль интеллигентных, скромных, но значительных людей искусства, людей умственного труда, не похожих на артистов других театров. Мы все тогда, молодежь, любили Художественный театр трогательной нежной любовью, любили, как весну, как цветы, как первую любовь, как свою юность. Ведь это было такое необыкновенное явление, Художественный театр, другого такого не было!

Вам лично я хотела сказать, что я видела Вас почти во всех пьесах дореволюционного периода и что никто не мог и не может сравниться с Вами и передать так, как передавали Вы, трагедию женской осени. Во всех своих ролях Вы были так обаятельно прекрасны, так много было в Вас женской, чарующей, змеиной прелести, что никто не мог устоять перед Вами, перед Вашими чарами. Это был особый талант, талант притягательной женской силы, и этим талантом Вы владели в совершенстве. Ваша Елена Андреевна в «Дяде Ване» была именно такая женщина. Сила Вашего обаяния, таланта, Вашей игры были таковы, что, помню, идя из театра, я ужасно досадовала на нас за то, что Вы не поддались соблазну, не поехали в лесничество в духе Тургенева, не сошли с ума, не бросились, очертя голову, в объятия Астрова, как будто все это было не в спектакле, а в настоящей жизни. Да, и этим талантом, талантом настоящей жизни на сцене, Вы тоже владели в совершенстве. Вместе со Станиславским Вы умели заставить зрителя верить этому... А Ваша Маша в «Трех сестрах»! Боже мой, прошло больше 40 лет, как я видела Вас в этом спектакле, но у меня до сих пор перед глазами стоит Ваш образ, и я слышу Ваш смех, такой интимный и нервный, чуть слышный, и я чувствую всю Вашу радость, все счастье Вашей любви к Вершинину. Те спектакли, где Вашим партнером был Станиславский, можно было бы назвать поэмой, так все в них было гармонично, естественно, правдиво и просто. Ваш дуэт со Станиславским в 1-м акте в «Месяце в деревне», где Вы сидите с рукодельем, а он читает Вам вслух, забыть нельзя. Вообще все Ваши роли, все женщины Ваши - «цветок неповторимый».

И сегодня, в день юбилея, мы были счастливы, услыхав Ваш голос по радио в спектакле «Вишневый сад», в волнующей сцене ожидания судьбы вишневого сада. Мы плакали от Вашей игры и от всего того, что заключено в ней, плакали об ушедшей молодости и обо всем том, чего не выразить словами...

Слава Вам и многие лета, великолепная и единственная Ольга Леонардовна!

С глубочайшим уважением и любовью

Чебышева