ВСТУПЛЕНИЕ

«Родился я в городе Таганроге.

Это был очень красивый портовый город, жители которого, отличаясь американским размахом в торговле, в то же время, как настоящие южане, страстно любили театр. Были сезоны, когда в течение года в великолепнейшем городском театре лучшая русская драма сменялась прекрасной итальянской оперой и имена самых крупных столичных артистов не сходили с афиш, расклеенных по городу».

Так вспоминал свой родной город товарищ Чехова по гимназии, известный артист Московского Художественного театра Александр Леонидович Вишневский.

Иным казался этот город самому Чехову. Приехав туда погостить, он писал родным о местах, где прошло его детство: «Грязен, пуст, ленив, безграмотен и скучен Таганрог. Нет ни одной грамотной вывески и есть даже трактир «Расия»; улицы пустынны; рожи драгилей (Драгили (или дрягили) - ломовые извозчики (слово, употреблявшееся на юге России)) довольны; франты в длинных пальто и картузах, облупившаяся штукатурка, всеобщая лень, умение довольствоваться грошами и неопределенным будущим - все это тут воочию так противно...»

Два сверстника, два школьных товарища - какими разными глазами смотрели они на Таганрог! Но в этом нет ничего удивительного. В чеховском детстве было так много тяжелого, мучительного, что сами воспоминания о нем были лишены радости. Натура глубокая, замкнутая, впечатлительная, Чехов на всю жизнь сохранил память о пережитых страданиях. «Детство наше было отравлено ужасами», - писал он своему старшему брату Александру.

Антон Павлович Чехов родился в I860 году, за год до отмены крепостного права в России. Он рос, когда крепостного права уже не существовало, но черты крепостничества еще прочно держались в быту. Деспотическая власть сильного над слабым, старшего по чину над младшим - все это в ту пору было привычно. Хозяин лавки безнаказанно бил мальчиков-служащих, учитель грубо издевался над учениками. И, конечно, в этой среде не вызывало сомнений, что отец может пороть своих детей.

«Я с детства уверовал в прогресс, - писал позднее Чехов, - и не мог не уверовать, так как разница между временем, когда меня драли, и временем, когда перестали драть, была страшная».

Глубокое понимание причин всех явлений жизни проявилось у Чехова очень рано. Он был сыном мелкого лавочника, у которого была многочисленная семья. Нужда, теснота, житейские невзгоды сделали трудным характер отца. Антон иногда больно ощущал это. «Знаешь, - сказал он одному своему другу, - я никогда не мог простить отцу, что он меня в детстве сек». Но в то же время он относился к отцу с любовью и уважением. Семнадцати лет он писал в одном из писем: «Отец и мать единственные для меня люди на всем земном шаре, для которых я ничего никогда не пожалею. Если я буду высоко стоять, то это дело их рук, славные они люди, и одно безграничное их детолюбие ставит их выше всяких похвал, закрывает собой все их недостатки, которые могут появиться от плохой жизни...»

Об этом вспоминает и младшая сестра А. П. Чехова, Мария Павловна, педагог, художница, близкий друг всей жизни Антона Павловича: «Когда мы были маленькими детьми, отец был с нами строг и взыскателен, как того требовали тогдашние семейные устои, но всегда справедлив и любил нас».

«Тогдашние семейные устои», о которых говорит Мария Павловна, требовали от детей религиозности, безграничного послушания родителям и всем старшим. Большой любитель церковного пения, Павел Егорович Чехов заставлял своих детей часами выстаивать в церкви и участвовать в спевках. Кроме того, они должны были помогать ему в торговле: отвешивать товар покупателям, надзирать за мальчиками-учениками. Усталые и невыспавшиеся, дети с трудом учили уроки, заданные в гимназии, и часто получали двойки. А за двойки им доставалась порка.

В семье было несколько человек детей. Старший, Александр, впоследствии стал журналистом, второй, Николай, - художником. Третьим сыном был Антон Павлович. После него на свет появился Иван, а затем сестра Мария и, самый младший, Михаил. Все они были очень дружны между собой, хорошо понимали друг друга, у них были общие невзгоды и общие радости. Эта дружба сохранилась на всю жизнь. «Вспомни, - писал Чехов брату, - те ужас и отвращение, какие мы чувствовали во время оно, когда отец за обедом поднимал бунт из-за пересоленного супа... Отец теперь никак не может простить себе всего этого». Но зато как весело бывало у Чеховых, когда отец был в хорошем расположении духа, дети - свободны от лавки и от церкви! Шутки, игры, прогулки, домашние спектакли - всё это были редкие, но яркие праздники у детей Чеховых. Все они любили и умели шутить, веселиться, устраивать театральные представления, и душой всего этого был Антон.

Детство Чехова кончилось очень рано. Торговля отца не ладилась, росли долги, расплатиться с ними не было возможности. А за долги в те годы полагалась тюрьма, «долговая яма». Чтобы избежать ее, Павел Егорович должен был бежать из Таганрога в Москву, где уже находились старшие сыновья, Александр и Николай. Вскоре туда же уехала и мать, Евгения Яковлевна, с младшими. Шестнадцатилетний Антон остался в Таганроге один - заканчивать гимназию. Теперь он был свободен от многого, что омрачало его раннее детство. Он был свободен от сидения в лавке, от многочасового стояния в церкви, от отцовских нравоучений. Но на него легла нелегкая забота - ответственность за семью. Он получал письма от родителей - вся их надежда была на Антона. И он бегал по урокам, распродавал хозяйственные вещи - у родителей часто не хватало денег даже на марки. «Хозяйствуй, как сам знаешь, только чтобы все было хорошо, как при нас», - писал отец. Антон старался утешить мать, поддержать отца.

В те годы он жил напряженной внутренней жизнью, о которой мы, к сожалению, знаем очень мало. Он бывал в театре, много читал, обдумывал прочитанное и увиденное; у него складывался свой взгляд на жизнь, на литературу. Но делать литературу своей будущей профессией он в те годы не собирался. Родителям очень хотелось видеть его врачом, и это не противоречило его стремлениям.

Закончив в Таганроге гимназию, Антон уехал в Москву и поступил на медицинский факультет Московского университета.

В одном из писем Чехов, уже знаменитый писатель, предлагал такую тему: «Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, певчий, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сеченный, ходивший по урокам без калош, дравшийся, мучивший животных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший и богу, и людям без всякой надобности, только из сознания своего ничтожества, - напишите, как этот молодой человек выдавливает из себя по каплям раба, и как он, проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течет уже не рабская кровь, а настоящая человеческая».

Рассказывая об этом молодом человеке, Чехов, вероятно, в какой-то мере имел в виду и себя. Но «прекрасное утро», когда он почувствовал в своих жилах «человеческую» кровь, «наступило, когда он был еще совсем мальчиком, даже не юношей. Еще гимназистом он написал младшему брату в Москву: «Почерк у тебя хорош, и во всем письме я не нашел у тебя ни единой грамматической ошибки. Не нравится мне одно: зачем ты величаешь особу свою «ничтожным и незаметным братишкой». Ничтожество свое сознаешь? Не всем, брат, Мишам надо быть одинаковыми. Ничтожество свое сознавай, знаешь, где? Перед богом, пожалуй, пред умом, красотой, природой, но не перед людьми. Среди людей нужно сознавать свое достоинство. Ведь ты не мошенник, честный человек? Ну и уважай в себе честного малого и знай, что честный малый не ничтожность».

Воспитание в себе чувства собственного достоинства и сопротивления - одна из самых интересных и замечательных черт чеховского детства. В среде, где ценятся и почитаются богатство и материальное благополучие, где царит дух мелких расчетов, чинопочитания, вырос человек, свободный от предрассудков, бесконечно далекий от бытовых интересов, верный своему долгу, влюбленный в природу, в искусство, в жизнь, - великий писатель и замечательный общественный деятель.

Правдивые рассказы о детских и школьных годах Антона Павловича Чехова помогают нам лучше узнать его. Сознание, что жизненный путь Чехова прошел через деспотизм и ложь к высокой свободе и честности, делает его образ еще более дорогим.

И поэтому для нас интересны и ценны те немногочисленные воспоминания, которые написали о его детстве братья, сестра, родственники, товарищи по гимназии, друзья и знакомые... Все эти люди встречали Чехова в разные годы жизни, одни знали его ближе, другие - меньше, но всем хотелось поделиться тем, что запомнилось. Больше других знал брат Александр. К тому же он был журналистом и хорошо владел пером. Александр Чехов прошел через все испытания, выпавшие и Антону: он пел в хоре и томился в лавке, тянул гимназическую лямку и чувствовал на себе тяжесть отцовской руки. Человек очень впечатлительный и чуткий, он болезненно воспринимал несправедливость, остро чувствовал ложь и фальшь. В своих воспоминаниях он не коснулся других, более светлых сторон жизни Чеховых. Это сделали другие члены семьи.

Следует, впрочем, добавить, что именно старшие сыновья - Александр, Николай и Антон - вынесли на своих плечах наибольшие тяготы. Когда подросли младшие, весь уклад дома был уже иным. Не было лавки, не было и многочасового сидения в ожидании покупателей. Отец с годами становился менее религиозен, менее деспотичен. Выросли старшие сыновья, они уже содержали семью, - Павел Егорович перестал быть полновластным хозяином в доме. Подлинное уважение всей семьи было теперь отдано Антону. И, читая воспоминания его младших братьев и сестры, мы чувствуем, какое влияние он стал оказывать на своих близких. Младшие его любили, старшие считались с ним; родные верили ему, когда он обещал: «Будем, будем жить по-человечески!»