В Лавке и в церкви

Будучи уже знаменитым писателем, Чехов так писал о религии: «Я получил в детстве религиозное образование и такое же воспитание - с церковным пением, с чтением апостола и кафизм в церкви, с исправным посещением утрени, с обязанностью помогать в алтаре и звонить на колокольне. И что же? Когда я теперь вспоминаю о своем детстве, то оно представляется мне довольно мрачным; религии у меня теперь нет. Знаете, когда, бывало, я и два моих братаа среди церкви пели трио «Да исправится» или же «Архангелььский глас», на нас все смотрели с умилением и завидовали моим родителям, мы же в это время чувствовали себя маленькими каторжниками». И чехов, думая о других детях, которыми также давалось религиозное воспитание, сомневался чтобы они были «счастливее меня и братьев, у которых детство было страданием».

Это признание Антона Павловича прекрасно подтверждается воспоминаниями Александра Чехова о том, какую мрачную роль в их жизни играла церковь. Она не только не приохотила детей к религии, но навсегда отвратила от нее.

Примерно такую же роль играла в жизни молодых Чеховых отцовская бакалейная лавка. В лавке они просиживали часы, «приучаясь к торговле», которую ненавидели, в лавке они сталкивались с обманом, с лицемерием; и их самих заставляли лицемерить.

Но предоставим слово Александру Чехову.