ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Жизнь, интересы и чаяния народа, коренные вопросы современности всегда служили и служат основой подлинного искусства. Это эстетическое положение впервые утвердил великий русский критик В. Г. Белинский. Он говорил, что «величайшая творческая сила может только изумить на время, если она ограничится «птичьем пением», создаст себе свой мир, не имеющий ничего общего с историческою и философическою действительностью современности» (В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. VI, стр. 278).

С этим суждением Белинского ассоциируется одна ценная мысль Тагора: «Когда писатель в процессе своего творчества не задается никакой целью, все, что он пишет, обречено на забвенье. Когда же в мыслях писателя отражается то, о чем думает весь народ, когда в своем творчестве писатель отразил чаяния всего народа, тогда его произведение прочно займет свое место в литературе» («Литературная газета», 1961, 6 мая).

В. И. Ленин подчеркивал, что литература и искусство принадлежат народу, что они должны служить интересам рабочих и крестьян, объединять чувства, мысли и волю народных масс, поднимать их. Развитие литературы и искусства в советской стране наглядно демонстрирует осуществление ленинского завета - литература и искусство стали неразрывной частью общенародного дела (См.: «Правда», 1963, 11 марта).

На встрече руководителей партии и правительства с творческой интеллигенцией выступил 8 марта 1963 года Н. С. Хрущев с речью «Высокая идейность и художественное мастерство - великая сила советской литературы и искусства». Среди других важных и принципиальных положений в речи выражена такая мысль: «Только выдающиеся произведения большого революционного, созидательного пафоса доходят до глубины души и сознания человека, рождают в нем высокие гражданские чувства и решимость посвятить себя борьбе за счастье людей. Авторы таких произведений достойно, заслуженно пользуются признательностью народа» (Правда», 1963, 10 марта).

А. П. Чехов был великим писателем-гражданином, активно защищавшим интересы широких трудящихся масс. Не ради красного словца Чехов сказал: «Все мы народ, и все то лучшее, что мы делаем, есть дело народное». Все лучшее в творчестве писателя связано с жизнью русского народа, его чаяниями и стремлениями. Страстный обличитель несправедливых общественных отношений, мешавших народу жить полноценной творческой жизнью, Чехов мечтал о счастливом будущем своего народа.

Темы и образы чеховских произведений были рождены объг активными потребностями исторического развития русского общества, выполняли историческую функцию защиты интересов трудящихся масс.

Острое зрение писателя-реалиста и общедемократическая идейная позиция помогли Чехову глубоко проникнуть в социальные процессы русской действительности, увидеть несправедливость, контрасты и конфликты в дореволюционной общественной жизни. Чехов ярко показал полярность интересов народа и его угнетателей.

Гениальный мастер слова, Чехов воплотил образы своих современников и их жизнь в такие совершенные художественные формы, что его произведения стали образцом для последующих поколений писателей.

О Чехове как о друге и учителе, как о неповторимом, гениальном писателе и о замечательном, большом человеке говорили многие советские писатели. Они отмечали характерные особенности чеховской «школы» в советской литературе: Чехов остается живым учителем правды и душевной чистоты. Советские писатели учатся у Чехова умению передавать чудесную глубину человеческих отношений, экономному, сдержанному, предельно простому письму. Главное, что будет всегда привлекать в Чехове, - это умение лепить живые человеческие характеры.

Когда Константин Федин в беседе с молодыми прозаиками подчеркивал мысль о том, что даже великий художник не в состоянии создать убедительный образ человека, лишенного недостатков, и указывал на художественную безжизненность образов у молодых авторов, герои которых напоминают скорее книжных гомункулусов, чем реальных людей, - на память приходит Чехов с его изумительным мастерством создания «живого» человека.

Когда Борис Полевой, говоря о некоторых современных ходульных героях, окруженных «розовым микроклиматом», вспоминает таких замечательных героев советской литературы, как Чапаев, Левинсон, Корчагин и подобные им, и спрашивает: разве в характерах этих героев не было противоречий? разве они были прямолинейны? разве они не совершали ошибок? - вспоминается и умение Чехова искусно показывать сложные, противоречивые характеры людей, находить положительные черты в отрицательном персонаже и отрицательные - в положительном.

Когда узнаешь о том, что Сергей Антонов упрекал иных советских писателей в том, что у них настолько велика благородная ненависть к отрицательным типам, что у них хватает спокойствия только на то, чтобы придумать фамилию, а дальше гнев застилает им глаза, и они выписывают отрицательные персонажи примитивно, - думаешь о замечательном творческом опыте Чехова, умевшего избегать схематизма в отрицательных и положительных образах.

Когда большой мастер Федин говорит о могучих приемах изобразительности - богатстве ассоциаций, блеске композиции, силе контрастов, - опять вспоминается Чехов, мастерски использовавший эти приемы.

Стоит перелистать наши журналы и газеты, просмотреть статьи журналистов и писателей, чтобы убедиться в том, как часто - в том или другом контексте - упоминается имя Чехова. С каким большим уважением, порой благоговением, называется это имя!

Внимательно читая письма, записные книжки и художественные произведения Чехова, можно убедиться в том, как близок Чехов нашему современному литературному движению, как актуальны отдельные его прогрессивные эстетические суждения, как поучительны художественные приемы его творчества. Конечно, нельзя подражать Чехову, как и любому великому писателю, - он неподражаем, но учиться у него, творчески ассимилировать достижения его реалистического искусства - необходимо для совершенствования современного искусства слова. Об этом всегда напоминали молодым писателям М. Горький и другие выдающиеся представители советской литературы.

В отдельных выступлениях советских писателей и в их беседах с начинающими литераторами находим много прямых или косвенных обращений к творческому опыту Чехова, к литературному мастерству великого русского писателя

К. Федин выразил мысли и чувства советских людей, сказав: «Широкая известность Чехова среди всех народов мира наполняет нас отрадой и гордостью за русскую литературу, за нашего Чехова».