Вот и ночь прошла, дорогой мой. Ты теперь газеты читаешь. Еду в отдельном купе, и это смущает меня - лишнее. Шапошников привел меня в отчаянье своей угодливостью. Ночью было холодно, так что велела постель устроить, чтоб было теплое одеяло. Солнечно. На воздухе еще не была, ничего не пила. Во сне видела, что у Шнапа шея прямая (Собака Ольги Леонардовны попала под колеса экипажа. У нее была повреждена шея). Трясет. В Лозовой опущу письмо. Странно мне быть одной. Странно покажется все в Москве. Кланяйся мамаше, Маше. Целую тебя крепко.