40. БЛ. И. НЕМИРОВИЧ-ДАНЧЕНКО - О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

(Письмо писалось два дня, 17 и 18 июля. Полностью опубликовано в «Ежегоднике МХТ» за 1953 - 1958 гг).

17 июля

Нескучное

Между прочим. Вы пишете, что трусите, думая о сезоне, и «презираете себя за эту трусость».

Если Вы хорошенько вдумаетесь в эту трусость, то увидите, что не только не должны презирать себя за нее, а, наоборот, радоваться, что еще умеете трусить.

Это не мелкая боязнь внешнего неуспеха, и в то же время это никак не отсутствие сил. Это просто глубоко в душе лежащее сознание громадности Вашего дела. Это то беспокойство, которое возбуждается художественной атмосферой до тех пор, пока художник или не охвачен весь дотла художественным образом, или, наоборот, пока душа художника не опустела до того, что его уже ничто не может обеспокоить. В первом случае это бывает, когда художник уже действует (когда вы на сцене), во втором, когда он привык уже мастерить, а не творить. Это тот трепет, без которого не может быть никакого, самого крохотного создания. Все большие актеры трусили до глубокой старости. Самарин перед выходом па сцену всегда крестился, и руки у него были холодные. Акимова, помню, рассказывала мне, что у нее перед выходом всегда бывали спазмы в горле. Ермолова и Федотова и посейчас трусят, и перед выходом, и дома у себя, когда думают о новой работе. А например, Шестаковский, Южин уже не трусят. Ленский трусит, когда играет роль, которая его захватывает, чаще трусит, как режиссер. А когда он совершенно спокоен, то виртуозничает на избитых приемах и ходит, закидывая ноги, и показывает подошвы ботинок. И Тургенев робел до последних произведений. И Чехов робеет, сколько бы он ни старался обмануть своим видимым спокойствием.

Не примите за остатки «учительства». Просто думал о Вас и захотелось написать по поводу вспомнившейся фразы. ...