81. К. С. СТАНИСЛАВСКИЙ - О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

Январь - февраль 1907 г.

Москва

Милая и дорогая Ольга Леонардовна.

Пишу это письмо с самым лучшим помыслом и очень прошу не истолковывать ложно мои добрые намерения.

Вот к чем дело.

Я взялся ставить «Драму жизни» для искания новых форм.

Театр думал рискнуть этой пьесой. Выйдет - хорошо, не выйдет - другие пьесы вывезут. Дело изменилось. Репертуар сложился так, что на меня падает двойная ответственность. Первая заключается в том, что материальная сторона дела может пострадать от неуспеха пьесы. Вторая - ответственность за Вас. Первая актриса, выступающая в ответственной роли, может пострадать из-за моего, ну, назовем хотя бы - упрямства.

За первое условие я охотно отвечу. За второе - не могу. И потому считаю долгом, пока еще не поздно, отказаться от своего права режиссера и дать Вам полную свободу н трактовке роли.

Я это делаю без всякой обиды и укола самолюбия.

Я делал все, что мог, и был искренно счастлив, когда увидел тот настоящий темперамент, который я искал для театра: пока я думал, что помогаю Вам утвердиться в нем, я был полезен. Теперь же, убедившись в том, что Вы сознательно пренебрегаете этим кладом, я становлюсь вредным и потому стушевываюсь.

Если позволите дать Вам совет, - обратитесь к Владимиру Ивановичу и пройдите с ним роль в том тоне, который я органически понять не могу по складу моей художественной натуры. Повторяю, все это я пишу без всякого дурного чувства.

Я говорил с Владимиром Ивановичем по этому поводу, и он любезно согласился.

Дай бог успеха (Станиславский и Немирович-Данченко по-разному понимали задачи исполнения роли Терезиты. (См письмо 82.)

У самой Ольги Леонардовны толкование роли не во всем совпадало с режиссерским замыслом Станиславского, отчего и возникали на репетициях творческие споры).

Любящий Вас

К. Алексеев