34. А. П. ЧЕХОВ - О. Л. КНИППЕР

17 дек.

Ялта

Актрисуля моя, здравствуй! Последние два письма твои невеселы: в одном мерлехлюндия, в другом - голова болит. Не надо бы ходить па лекцию Игнатова. Ведь Игнатов бездарный, консервативный человек, хотя и считает себя критиком и либералом. Театр развивает пассивность. Ну, а живопись? А поэзия? Ведь зритель, глядя на картину или читая роман, тоже не может выражать сочувствие или несочувствие тому, что на картине или в книге. «Да здравствует свет и да погибнет тьма!» - это ханжеское лицемерие всех отсталых, не имеющих слуха и бессильных. Баженов - шарлатан, я его давно знаю. Боборыкин обозлен и стар.

Если не хочешь ходить в кружок и к Телешовым, то и не ходи, дуся. [...] Вообще с ними со всеми, имеющими прикосновение к литературе, скучно, за исключением очень немногих. О том, как отстала и как постарела вся наша московская литература, и старая и молодая, ты увидишь потом, когда станет тебе ясным отношение всех этих господ к ересям Художественного театра, этак годика через два-три.

Ветрище дует неистовый. Не могу работать! Погода истомила меня, я готов лечь и укусить подушку.

А. П. Чехов, О. Л. Книппер, М. П. Чехова в Ялте. 1902

Сломались трубы в водопроводе, воды нет. Починяют. Идет дождь. Холодно. И в комнатах не тепло. Скучаю по тебе неистово.

...Читал в «Пермском крае» рецензию на «Дядю Ваню»: говорится, что Астров очень пьян; вероятно, ходил во всех четырех актах пошатываясь (В газете «Пермский край» 8 декабря 1902 г. была напечатана рецензия на пьесу «Дядя Ваня» в исполнении «русских артистов под управлением В. 11. Никулина». Рецензент писал: «Можно оспаривать толкование роли врача Астрова г. Никулиным, но хорошо уже и то, что он толкует роль, одухотворяет ее, а не просто читает заученные слова. Спившийся, затянутый житейской тиной уездный врач, по моему мнению, именно и должен быть таким, как его изобразил артист: честным, привлекательным, когда он трезв, пошлым и бесцветным в пьяном виде»). Скажи Немировичу, что я не отвечаю до сих пор на его телеграмму, так как не придумал еще, какие пьесы ставить в будущем году (14 декабря 1902 г. Вл. И. Немирович-Данченко телеграфировал Чехову: «Сообщи до 22 декабря, какие пьесы предлагаешь будущий сезон»). По моему мнению, пьесы будут. Три пьесы Меторлинка не мешало бы поставить, как я говорил, с музыкой (Чехов имеет в виду пьесы Метерлинка: «Слепые», «Непрошеная», «Там, внутри». Они были поставлены Художественным театром только в сезоне 1904/05 г). Немирович обещал мне писать каждую среду и даже записал это свое обещание, а до сих пор ни одного письма, ни звука.

Елена Андреевна - О. Л. Книппер. 'Дядя Ваня' А. П. Чехова

Если увидишь Л. Андреева, то скажи, чтобы мне в 1903 г. высылали «Курьера». Пожалуйста! И Эфросу скажи насчет «Новостей дня».

Умница моя, голубка, радость, собака, будь здорова н весела, господь с тобой. Обо мне не беспокойся, я здоров и сыт. Обнимаю тебя и целую.

Твой А.

Буду получать «Гражданин» («Гражданин» - газета, издававшаяся в Петербурге князем Мещерским). Получил от А. М. Федорова книжку стихов. Стихи все плохие (или мне так показалось), мелкие, но есть одно, которое мне очень понравилось. Вот оно:

 «Шарманка за окном на улице поет. 

 Мое окно открыто. Вечереет. 

 Туман с полей мне в комнату плывет, 

 Весны дыханье ласковое веет. 

 Не знаю, почему дрожит моя рука, 

 Не знаю, почему в слезах моя щека. 

 Вот голову склонил я на руки. Глубоко 

 Взгрустнулось о тебе. А ты... ты так далеко!»