73. А. П. ЧЕХОВ - О. Л. КНИППЕР

17 янв.

Ялта

Здравствуй, дусик мой! Знаешь, что я придумал? Знаешь, что я хочу предложить тебе? Ты не рассердишься, не удивишься? Давай вместо дачи в этом году поедем в Швейцарию. Там мы, устроившись, благодушно проживем два месяца, а потом вернемся в Россию. Как ты думаешь? Что скажешь?

Сегодня приехал учитель, привез от тебя подарки. Прежде всего, миллион поцелуев тебе за карточку, кланяюсь в ножки. Угодила, дуся моя, спасибо! Бумажник очень хороший, но его придется, вероятно, спрятать, так как теперешний мой бумажник мне памятен и дорог; его когда-то подарила мне собака. К тому же новый, кажется, неудобен, из него легко потерять деньги и бумаги. За конфекты тоже низко кланяюсь, хотя конфект я не ем; мать очень любит их, стало быть, ей отдам.

Но бедный Вишневский! Пиво, которое он прислал мне, сообразительный учитель сдал в багажный вагон; оно замерзло, бутылки полопались. Надо было бы предупредить учителя. Вообще не везет мне с пивом! А кто прислал мне птицу в шляпе? Ты или Вишневский? Удивительно безвкусное венское изделие. Куплено оно, очевидно, в венском магазине не Клейна. Бррр, забросил на печку, тошно смотреть даже. Но это пустяки впрочем, а вот ппва жаль, даже кричать готов.

Поедешь в Швейцарию? Напиши мне, родная, подумав и все взвесив, и если решишь, что ехать можно и что мы, быть может, поедем, то начни собираться мало-помалу, так чтобы нам в конце мая и выехать, составив предварительно маршрут. Вчера на ночь я читал в «Вестнике Европы» статью Евг. Маркова о Венеции. Марков старинный писака, искренний, понимающий, и меня под его влиянием вдруг потянуло, потянуло! Захотелось в Венецию, где мы побываем, захотелось в Швейцарию, где я еще не был ни разу [...]

Поедем, родная! Подумай! Если же почему-либо тебе нельзя, тогда отложим до будущего года. Сегодня ветрище дует жестокий. Ну, благословляю тебя и обнимаю мою радость. Отвечай поскорей насчет Швейцарии.

Твой А.

74*. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ

18-ое янв.

Москва

Только день пропустила, а кажется, что целую вечность не писала тебе, дорогой мой, милый, ласковый мой!

Отчего ты снова прихворнул? Что же это? А я-то радовалась, что ты эту зиму хорошо начал проводить! Ну, ничего, потерпим, будет ведь лучше? Все будет лучше, яснее, полнее. Не грусти, дусик милый. Я знаю, как ты тоскуешь, как скучаешь, я знаю, что должна жить около тебя, помогать тебе, развлекать тебя. А не делаю, потому что подла, не сильна, или неправильно понимаю жизнь, или очень я жадна, или потому что поздно начала жить и везде чувствую неполноту. Сама не знаю, ничего я не знаю.

Как ты провел день своих именин? Винокуров, верно, увеселял тебя рассказами про Москву. Не надоело тебе? Коробок от Вишневского довез благополучно? Курёнка передал? Бумажник нравится или нет? Конфекты кушаешь? Рожицу мою нашел?

Вчера и сегодня я устала, потому что две ночи кутила. Pardon, monsieur! Я тебе писала, что была у Желябужских. Легла поздно, т. к. болтала с Машей, а потом писала тебе и много думала, не спала. Вчера после репетиции хотела поспать, да пришли Званцева, Фейгина, Саша Средин, так что я перед самым спектаклем только полежала (Званцева Елизавета Николаевна (1868 - 1922) - художница. М. П. Чехова занималась живописью в ее студии. Фейгина Евгения Эрнестовна - жена редактора «Курьера»).

Во время второго акта проходила с Влад. Ив. сцены Лопы. После третьего акта вызывали Горького, он выходил злой, нехотя, ковырял нос и не кланялся.

Алексин смотрел. После театра ездили в «Эрмитаж» по приглашению Горького. Из дам были я и Мария Федоровна только и масса мужчин. Потом приехал Скиталец с своей невестой и ее сестрой. Невеста застенчива до ужаса - жалко было смотреть на нее. Зачем он подверг ее такой пытке! Были Шаляпин, Собинов, Слонов (композитор), Ульянов (вроде литератора), Алексин и наши. Шаляпин рассказывал анекдоты, но не сальные, я до боли хохотала. Какой он талантливый! Пел он тоже, пел чудесно, широко, с захватом. Рассказывал о сотворении мира; о том, как поп слушал оперу «Демон»; как дьякон первый раз по железной дороге ехал; как армянин украл лошадь, но оправдался: лошадь, говорит, стоит поперек улицы, а улица узенькая, я - мимо морды: кусает, я мимо зада - лягает, я - под нее, она на меня верхом села, тогда я занес ногу через нее, а она тут-то и убежала, значит, она меня украла, а не я ее. Это очень комично с армянским акцентом.

Качалов нага чудесно рассказывает, тонко, я первый раз слушала. Надо тебе его демонстрировать. Просидели мы до пяти часов. Я спала всего часа три.

Днем репетировала, после обеда уснула, и опять «Дно» играли. Сегодня у нас была Ермолова. Мы ей в ложу цветы положили, у нас в фойе угощали чаем, фруктами, конфектами, водили но уборным. Она была ужасно тронута приемом. Какая она славная, симпатичная.

Да, забыла: Шаляпин просил тебя очень поцеловать куда попало, - так и велел написать. Я исполняю. Чувствуешь? Собирается он постом в Египет. Говорил он речь, копируя Горького. При этом вспоминали ванте путешествие по Кавказу (В мае 1900 г. Чехов, Горький, Васнецов, Алексин и Средин ездили на Кавказ по Военно-Грузинской дороге) и укоряли друг друга в пьянстве. Кто-то уверял, что ты говорил речь в Тифлисе; я, конечно, опровергла этот слух. Мой писатель - и вдруг речь! Несообразно.

Ермолова говорит, что после 1-го акта она чуть не зарыдала,- такое сильное впечатление («Что делать, «ты победил, назарянин!» - писала потом Ермолова А. Л. Вишневскому.- Я начинаю делаться горячей поклонницей Художественного театра. После «На дне» я не могла опомниться недели две. Я и не запомню, чтобы что-нибудь за последнее время произвело на меня такое сильное впечатление. Но в особенности, что меня поразило, так это игра вас всех! Это было необычайное впечатление, о котором я сейчас вспоминаю с восторгом и не могу отделаться от этих ночлежников, они сейчас все как живые передо мной - вы все не актеры, а живые люди!» (сб. «Мария Николаевна Ермолова», М., «Искусство», 1955, стр. 190)).

Маша сегодня смотрела тоже «На дне». Говорит, что Качалов и Москвин ей меньше понравились. Шнап наш делается интересным.

Вчера у нас был пирог в честь твоих именин, пили вино, чокались за твое здоровье. В «Эрмитаже» все поздравляли меня с именинником.

Ах, Аптончик, как ты мне нужен, как мне тяжело без тебя! Спасение, что я целый день занята.

Родной мой, как ты справляешься с компрессом, с мушкой? Неужели тебе никто не помогает? Поля могла бы. Она такая добрая, хорошая. Какой бог рассудит мою жизнь?

...Сегодня Горький ни за что не вышел, несмотря на то, что публика безумствовала. Скандал просто был.

Завтра иду с Машей слушать Кубелика - чудо. Концерт в консерватории, днем.

Получила от Крестовской длинное письмо, очень милое, и книгу, которую она шлет мне и Манте - чеховским женщинам. Там «Исповедь Мыт.шцева» и «Вопль» (Крестовская (Картавцева) Мария Всеволодовна (1802 - 1910) - писательница и артистка. Ее рассказы и повести печатались в «Русском вестнике», «Вестнике Европы», «Русской мысли». «Вопль» Крестовской хорошая вещь, - писал Чехов В. А. Гольцеву 27 января 1900 г., - все хорошо, кроме названия. Вещь в стиле толстовского «Семейного счастья», в манере попахивает старинкой - и так все деликатно и умненько» (А. П. Чехов, Полное собрание сочинений и писем, т. XVIII, стр. 311)). Ты улыбаешься, конечно? Целую.

75*. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ

19-ое янв.

Москва

Ты себя лучше теперь чувствуешь, дорогой мой? Если бы я умела молиться, я бы каждый день молилась, чтобы ты здоровел. Я прежде умела молиться и перестала после смерти отца.

Я сегодня вечером дома и совсем одна; заезжал только Влад. Ив. на четверть часа.

Днем слушала Кубелика (Кубелик Ян (1860 - 1940) - чешский скрипач, композитор). Что это за гениальный мальчишка! Какая чертовская техника, звук, легкость необычайная! Я давно не слыхала ничего подобного. И мордочка интересная. Я тебе пришлю его на открытке.

Я за всю зиму первый раз в концерте. Так чудесно было, днем, светло, нет электричества. Масса народу. Видела опять Пятницкого, Алексина, Варв. Самс. Коссович, бабушку, Телешовых, Малкиелей etc. Я так была счастлива слышать оркестр, музыку, даже в груди что-то сделалось, точно вот сейчас сознание потеряю. Мнение большинства - что Кубелик только виртуоз, только техника сильна у пего. Но он чудесно, певуче, мягко сыграл Andante caiitahilc из концерта Моцарта, и с годами он будет еще лучше, еще сильнее передавать пение.

...«Мир божий» - я еще не получала.

...Когда мы увидимся, Антопчик?! Ведь ничего не выходит из нашей жизни. Ты в конце концов разлюбишь, охладеешь ко мне, раз меня пет около тебя. На меня отчаяние нападает, ты знаешь? Ты там один, тоскуешь, я здесь одна (хоть и толкусь на народе), нервлюсь, раздражаюсь. Что надо делать? Ты умный, скажи.

Целую тебя, обнимаю горячо и ужасно хочу тебя увидеть; мечтаю об отпуске, но...

Не забывай меня, не проклинай,

твоя Оля