102*. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ

10-ое февр.

Москва

Пишу «На дне», как видишь, дорогой мой Антончик! Мне все еще очень хорошо на душе. Ночь спала плохо, как-то была взбудоражена, вертелась.

...Приехала домой и решила прожить день «барыней»: лежать и читать. Позанялась Л оной, но опять начала плакать, этак хорошо, мягко плакать; это от Лоны. Хотелось попробовать, не потеряла ли я вчерашний тон. Кажется, нет. Что-то дальше будет! Я Лону начала любить, она у меня теперь жить начала. Я каждую минуту думаю о ней. Лежала все-таки на chaise longiie и читала «Нахлебника», потом читала «Ченчи», перевод Бальмонта; он мне дал вчера книжку, надо просмотреть.

Пришел Конст. Серг., принес каких-то сластей в форме блинов - очень хорошо сделано. Пришли нахлебники, Ник. Ник. Волков. К. С. обедал у нас. Показывал мне твое письмо. После обеда Вишневский читал монолог о табаке г-на Чехова (Это был переделанный Чеховым его старый водевиль «О вреде табака» (1886). В письме А. Ф. Марксу 1 октября 1902 г. Чехов сообщал: «...Я написал совершенно новую пьесу под тем же названием «О вреде табака», сохранив только фамилию действующего лица...»). К. С. пришел в восторг и выпросил себе. Маша дала ему. Он был очень милый, мягкий, приятный. Все вздохнули после вчерашней репетиции. Мне приятно, что я могу все-таки играть благородных душ. Маша укладывается, завтра едет в Петербург. ...Отчего у тебя холодно в кабинете? Вели Арсению топить внимательнее, чаще мешать. Будет теплее - ты будешь писать, может, по десять строк вместо шести-семи. А, дусик? А отчего желудочное расстройство? Не ешь ли ненужного?

Акт кончился, дорогой мой. Как я соскучилась по тебе, дорогой мой! Я от тебя не отвыкла, не воображай себе. Это ты, верно, отвык от меня! А какая-то прелесть есть в наших разлуках и свиданиях! Ты не находишь? А ты во мне не разочаровался? Не разлюбил? ...